Новочеркасск. Тихий городок...
С чего все началось?
В 1961 году СССР начал массовые закупки зерна в Канаде.
В начале лета 62-го дефицитные сало и мясо подорожали примерно на треть цены.
1 июня 1962 года в целях преодоления временной нехватки продуктов питания в СССР на треть подняли цены на молоко и мясо. Волнения были во многих городах, но в Новочеркасске продовольственная программа партии совпала с понижением зарплат на крупнейшем электровозостроительном заводе.
Так совпало, что в один и тот же день рабочие узнали о повышении цен – а руководство Новочеркасского электровозостроительного завода сообщило рабочим о снижении на треть расценок. Это, конечно, было лишь совпадение, достаточное, впрочем, чтобы поставить завод на грань забастовки. Детонатором послужила брошенная директором завода фраза. Люди требовали от начальства ответа на вопрос «На что нам жить дальше?». Вскоре появился директор завода Б. Н. Курочкин. Заметив невдалеке торговку пирожками, он оборвал одного из выступающих и заявил: «Не хватает денег на мясо – жрите пирожки с ливером». Случайная, конечно, фраза, но, чтобы поджечь порох, достаточно одной искры.
Что было потом?
Дальше завод встал. Началась забастовка, в Москву полетела телеграмма об антисоветском мятеже. Утром Хрущёву была доложена следующая информация:
«Нежелательные волнения продолжают иметь место в гор. Новочеркасске на электровозном заводе. Примерно к трём часам ночи после введения воинских частей, толпу, насчитывающую к тому времени около четырёх тысяч человек, удалось вытеснить с территории завода и постепенно она рассеялась. Завод был взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час, двадцать два зачинщика были задержаны».
За ночь все жизненно важные объекты города (почта, телеграф, радиоузел, Горисполком и Горком партии, отдел милиции, КГБ и Государственный банк) были взяты под охрану, а из Госбанка были вывезены все деньги и ценности.
Все подразделения Новочеркасского гарнизона были подняты по тревоге и переведены в полную боевую готовность. А площадь перед администрацией города была уже заполнена людьми, которые требовали, чтобы к ним кто-нибудь вышел на разговор, но никто не появился.
Как был подавлен «мятеж»
Толпа не хотела расходиться, автоматчики дали несколько очередей в воздух, но задели несколько человек, в том числе мальчишек, следивших за событиями с деревьев.
Очевидцы вспоминают: первые пулеметные очереди поверх толпы попали в деревья, а на них сидели дети – они забирались туда, чтобы лучше видеть. Их тела так и не нашли.
Николай Степанов, участник событий 1962 года: «Две девочки, и еще кто-то лежал, кто – не знаю. Я говорю – глянь, что это такое? Детей постреляли!»
Началась паника.
Не один свидетель рассказывал, что офицер, получивший команду открыть огонь, отказался передавать эту команду своим солдатам и перед строем застрелился. Но кинжальный огонь все-таки был открыт. Вначале вверх, по деревьям, по детворе. Посыпались убитые, раненные, перепуганные. Партия, государство, армия так искореняли крамолу. Партия так утверждала единство партии и народа. Затем огонь был перенесен на массу. Это не огонь одиночными выстрелами из трехлинеек, это огонь из скорострельных автоматов. Рассказывали. Бежит пожилой мужчина мимо бетонной цветочной вазы на тумбе. Пуля попала в голову, его мозги моментально разляпались по вазе. Мать в магазине носит грудного убитого ребенка. Убита парикмахерша на рабочем месте. Лежит девчушка в луже крови. Ошалелый майор встал в эту лужу. Ему говорят: «Смотри, сволочь, где ты стоишь!» Майор здесь же пускает пулю себе в голову. Многое рассказывали.
Один из позже осужденных участников этих событий, раненный срикошеченной пулей в лопатку, в лагере рассказывал, что их заставляли складировать трупы погибших в подвале рядом находящегося госбанка. Трупы складывали штабелями, а они еще агонизировали. Кто знает, быть может среди них были и такие, которых можно было спасти.
По приказу областного начальства, трупы собрали, увезли и свалили в какую-то заброшенную шахту, кровь с площади смыли брандспойтами.
Позднее в Новочеркасске прошёл суд над «зачинщиками беспорядков». Они были выявлены, благодаря агентам, которые специально делали фотографии возмутившийся толпы. Тех, кто на этих снимках шёл в первых рядах и вёл себя наиболее активно, вызывали в суд. Людей арестовывали ночью, чтобы было меньше свидетелей, никому ничего не объясняя. Им были выдвинуты обвинения в бандитизме, массовых беспорядках и попытке свержения Советской власти, почти все участники признавали себя виновными. Семеро из «зачинщиков» (Александр Зайцев, Андрей Коркач, Михаил Кузнецов, Борис Мокроусов, Сергей Сотников, Владимир Черепанов, Владимир Шуваев) были приговорены к смертной казни и расстреляны, остальные 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строго режима. Впоследствии все они были реабилитированы.
Как заметали следы
Высшее руководство страны больше всего боялось огласки произошедших событий. Были предприняты все меры для того, чтобы информация никуда не просочилась, для этого проверяли все письма горожан, а всех, кто выезжал из Новочеркасска, подробно допрашивали о целях поездки и проводили «душевную беседу», после которой каждый понимал, что не стоит распространяться о событиях, произошедших в городе. Таким образом сведения о новочеркасской трагедии удалось сохранить в глубокой тайне вплоть до конца 80-х годов.
Корреспондент НТВ Роман Соболь пишет:
Архивы КГБ по расстрелу в Новочеркасске до сих пор засекречены. Кто отдавал приказы, кто стрелял по демонстрантам с крыши горкома КПСС, и сколько человек погибло – неизвестно.
Двадцатипятилетний Пётр Сиуда, в 1962-м участвовавший в массовом митинге в Новочеркасске, был приговорён к двенадцати годам лагерей. Освободившись через шесть лет, он всю жизнь собирал сведения о той трагедии, и был убит 5 мая 1990 года. Его гибель связывают с поиском тайных захоронений жертв новочеркасского расстрела. За память порою приходится платить дорогую цену. (Матеpиал пpедоставлен вдовой осужденного по новочеркасскому делу П.Сиуды Э. Сиудой).
Но был один, который не стрелял.
Но именно Новочеркасск дал один из первых известных примеров того, что честный (от слова «честь») офицер может (на самом деле – должен!) отказаться от исполнения преступного приказа.
В 1961 году СССР начал массовые закупки зерна в Канаде.
В начале лета 62-го дефицитные сало и мясо подорожали примерно на треть цены.
1 июня 1962 года в целях преодоления временной нехватки продуктов питания в СССР на треть подняли цены на молоко и мясо. Волнения были во многих городах, но в Новочеркасске продовольственная программа партии совпала с понижением зарплат на крупнейшем электровозостроительном заводе.
Так совпало, что в один и тот же день рабочие узнали о повышении цен – а руководство Новочеркасского электровозостроительного завода сообщило рабочим о снижении на треть расценок. Это, конечно, было лишь совпадение, достаточное, впрочем, чтобы поставить завод на грань забастовки. Детонатором послужила брошенная директором завода фраза. Люди требовали от начальства ответа на вопрос «На что нам жить дальше?». Вскоре появился директор завода Б. Н. Курочкин. Заметив невдалеке торговку пирожками, он оборвал одного из выступающих и заявил: «Не хватает денег на мясо – жрите пирожки с ливером». Случайная, конечно, фраза, но, чтобы поджечь порох, достаточно одной искры.
Что было потом?
Дальше завод встал. Началась забастовка, в Москву полетела телеграмма об антисоветском мятеже. Утром Хрущёву была доложена следующая информация:
«Нежелательные волнения продолжают иметь место в гор. Новочеркасске на электровозном заводе. Примерно к трём часам ночи после введения воинских частей, толпу, насчитывающую к тому времени около четырёх тысяч человек, удалось вытеснить с территории завода и постепенно она рассеялась. Завод был взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час, двадцать два зачинщика были задержаны».
За ночь все жизненно важные объекты города (почта, телеграф, радиоузел, Горисполком и Горком партии, отдел милиции, КГБ и Государственный банк) были взяты под охрану, а из Госбанка были вывезены все деньги и ценности.
Все подразделения Новочеркасского гарнизона были подняты по тревоге и переведены в полную боевую готовность. А площадь перед администрацией города была уже заполнена людьми, которые требовали, чтобы к ним кто-нибудь вышел на разговор, но никто не появился.
Как был подавлен «мятеж»
Толпа не хотела расходиться, автоматчики дали несколько очередей в воздух, но задели несколько человек, в том числе мальчишек, следивших за событиями с деревьев.
Очевидцы вспоминают: первые пулеметные очереди поверх толпы попали в деревья, а на них сидели дети – они забирались туда, чтобы лучше видеть. Их тела так и не нашли.
Николай Степанов, участник событий 1962 года: «Две девочки, и еще кто-то лежал, кто – не знаю. Я говорю – глянь, что это такое? Детей постреляли!»
Началась паника.
Не один свидетель рассказывал, что офицер, получивший команду открыть огонь, отказался передавать эту команду своим солдатам и перед строем застрелился. Но кинжальный огонь все-таки был открыт. Вначале вверх, по деревьям, по детворе. Посыпались убитые, раненные, перепуганные. Партия, государство, армия так искореняли крамолу. Партия так утверждала единство партии и народа. Затем огонь был перенесен на массу. Это не огонь одиночными выстрелами из трехлинеек, это огонь из скорострельных автоматов. Рассказывали. Бежит пожилой мужчина мимо бетонной цветочной вазы на тумбе. Пуля попала в голову, его мозги моментально разляпались по вазе. Мать в магазине носит грудного убитого ребенка. Убита парикмахерша на рабочем месте. Лежит девчушка в луже крови. Ошалелый майор встал в эту лужу. Ему говорят: «Смотри, сволочь, где ты стоишь!» Майор здесь же пускает пулю себе в голову. Многое рассказывали.
Один из позже осужденных участников этих событий, раненный срикошеченной пулей в лопатку, в лагере рассказывал, что их заставляли складировать трупы погибших в подвале рядом находящегося госбанка. Трупы складывали штабелями, а они еще агонизировали. Кто знает, быть может среди них были и такие, которых можно было спасти.
По приказу областного начальства, трупы собрали, увезли и свалили в какую-то заброшенную шахту, кровь с площади смыли брандспойтами.
Позднее в Новочеркасске прошёл суд над «зачинщиками беспорядков». Они были выявлены, благодаря агентам, которые специально делали фотографии возмутившийся толпы. Тех, кто на этих снимках шёл в первых рядах и вёл себя наиболее активно, вызывали в суд. Людей арестовывали ночью, чтобы было меньше свидетелей, никому ничего не объясняя. Им были выдвинуты обвинения в бандитизме, массовых беспорядках и попытке свержения Советской власти, почти все участники признавали себя виновными. Семеро из «зачинщиков» (Александр Зайцев, Андрей Коркач, Михаил Кузнецов, Борис Мокроусов, Сергей Сотников, Владимир Черепанов, Владимир Шуваев) были приговорены к смертной казни и расстреляны, остальные 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строго режима. Впоследствии все они были реабилитированы.
Как заметали следы
Высшее руководство страны больше всего боялось огласки произошедших событий. Были предприняты все меры для того, чтобы информация никуда не просочилась, для этого проверяли все письма горожан, а всех, кто выезжал из Новочеркасска, подробно допрашивали о целях поездки и проводили «душевную беседу», после которой каждый понимал, что не стоит распространяться о событиях, произошедших в городе. Таким образом сведения о новочеркасской трагедии удалось сохранить в глубокой тайне вплоть до конца 80-х годов.
Корреспондент НТВ Роман Соболь пишет:
Архивы КГБ по расстрелу в Новочеркасске до сих пор засекречены. Кто отдавал приказы, кто стрелял по демонстрантам с крыши горкома КПСС, и сколько человек погибло – неизвестно.
Двадцатипятилетний Пётр Сиуда, в 1962-м участвовавший в массовом митинге в Новочеркасске, был приговорён к двенадцати годам лагерей. Освободившись через шесть лет, он всю жизнь собирал сведения о той трагедии, и был убит 5 мая 1990 года. Его гибель связывают с поиском тайных захоронений жертв новочеркасского расстрела. За память порою приходится платить дорогую цену. (Матеpиал пpедоставлен вдовой осужденного по новочеркасскому делу П.Сиуды Э. Сиудой).
Но был один, который не стрелял.
Но именно Новочеркасск дал один из первых известных примеров того, что честный (от слова «честь») офицер может (на самом деле – должен!) отказаться от исполнения преступного приказа.
Когда утром стало известно, что многотысячная демонстрация с красными знаменами, цветами и портретами Ленина направляется от завода в центр к зданию горкома партии, мотострелкам отдали приказ – не допустить прохода демонстрантов по мосту через реку Тузлов. Заместитель командующего Северо-Кавказским военным округом генерал Матвей Кузьмич Шапошников получил приказ атаковать толпу танками. «Не вижу перед собой такого противника, которого следовало бы атаковать нашими танками», – ответил генерал.
Генерал М. К. Шапошников прибыл к заводу, вокруг которого уже сосредотачивались войска, и своей властью приказал: «Автоматы и карабины разрядить, боеприпасы сдать под ответственность командиров рот». То же самое относилось и к танковым боеприпасам.
– Для меня, военного человека, когда говорят, что надо поднять войска по боевой тревоге, то есть с оружием и боеприпасами, стало ясно – это не для борьбы со стихийными бедствиями.
Когда спросили генерала, что было бы, если бы он подчинился приказу, и танки, стоявшие на мосту через реку Тузлов, атаковали толпу. Он ответил: «Погибли бы тысячи».
На этом его военная карьера закончилась.
Славы он не приобрёл. Тот поступок (подвиг) Матвея Шапошникова стал известен стране только через четверть века из статьи Юрия Щекочихина в «Литературке» (21 июня 1989).
Герой Советского Союза
Великую Отечественную войну подполковник Шапошников встретил в должности начальника оперативного отдела 37-й танковой дивизии (Юго-Западный фронт). В июле-октябре 1942 года полковник Шапошников – начальник штаба 19 танкового корпуса. В разгар Курской битвы он уже командовал 178-й танковой бригадой.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1944 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками, полковнику Шапошникову Матвею Кузьмичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 3195).
В апреле 1944 года Шапошникова назначили командиром 10-го танкового корпуса, в Кремле вручили орден Ленина и медаль «Золотая Звезда». 2 июля 1944 года ему было присвоено звание «генерал-майор танковых войск». Боевой путь закончил в Австрийских Альпах, встретившись с союзниками. На параде Победы 24 июня 1945 года на Красной площади генерал-майор Шапошников возглавлял сводный батальон танкистов 3-го Украинского фронта.
После победы генерал Шапошников остался в Вооруженных силах. В 1949 году окончил Военную академию Генштаба и был направлен в Группу советских войск в Германии. Служил начальником штаба, заместителем командующего танковой армией. С 1955 года генерал-лейтенант Шапошников пять лет командовал 2-й гвардейской танковой армией.
В 1960-е годы был заместителем командующего Северо-Кавказского военного округа.
Как жил генерал, который не стрелял
Позднее генерал пытался предать гласности информацию о Новочеркасской трагедии. В 1966 году генерал-лейтенант Шапошников отправлен в отставку. Против него было возбуждено уголовное дело по обвинению в антисоветской пропаганде, в 1967 году – исключен из партии. Фактически оказался в опале. Реабилитирован 6 декабря 1988 года. Жил в городе Ростов-на-Дону. Умер 28 июня 1994 года.
Генерал М. К. Шапошников прибыл к заводу, вокруг которого уже сосредотачивались войска, и своей властью приказал: «Автоматы и карабины разрядить, боеприпасы сдать под ответственность командиров рот». То же самое относилось и к танковым боеприпасам.
– Для меня, военного человека, когда говорят, что надо поднять войска по боевой тревоге, то есть с оружием и боеприпасами, стало ясно – это не для борьбы со стихийными бедствиями.
Когда спросили генерала, что было бы, если бы он подчинился приказу, и танки, стоявшие на мосту через реку Тузлов, атаковали толпу. Он ответил: «Погибли бы тысячи».
На этом его военная карьера закончилась.
Славы он не приобрёл. Тот поступок (подвиг) Матвея Шапошникова стал известен стране только через четверть века из статьи Юрия Щекочихина в «Литературке» (21 июня 1989).
Герой Советского Союза
Великую Отечественную войну подполковник Шапошников встретил в должности начальника оперативного отдела 37-й танковой дивизии (Юго-Западный фронт). В июле-октябре 1942 года полковник Шапошников – начальник штаба 19 танкового корпуса. В разгар Курской битвы он уже командовал 178-й танковой бригадой.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1944 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками, полковнику Шапошникову Матвею Кузьмичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 3195).
В апреле 1944 года Шапошникова назначили командиром 10-го танкового корпуса, в Кремле вручили орден Ленина и медаль «Золотая Звезда». 2 июля 1944 года ему было присвоено звание «генерал-майор танковых войск». Боевой путь закончил в Австрийских Альпах, встретившись с союзниками. На параде Победы 24 июня 1945 года на Красной площади генерал-майор Шапошников возглавлял сводный батальон танкистов 3-го Украинского фронта.
После победы генерал Шапошников остался в Вооруженных силах. В 1949 году окончил Военную академию Генштаба и был направлен в Группу советских войск в Германии. Служил начальником штаба, заместителем командующего танковой армией. С 1955 года генерал-лейтенант Шапошников пять лет командовал 2-й гвардейской танковой армией.
В 1960-е годы был заместителем командующего Северо-Кавказского военного округа.
Как жил генерал, который не стрелял
Позднее генерал пытался предать гласности информацию о Новочеркасской трагедии. В 1966 году генерал-лейтенант Шапошников отправлен в отставку. Против него было возбуждено уголовное дело по обвинению в антисоветской пропаганде, в 1967 году – исключен из партии. Фактически оказался в опале. Реабилитирован 6 декабря 1988 года. Жил в городе Ростов-на-Дону. Умер 28 июня 1994 года.
Для осознания прошлого нужна память, которая не сохраняется сама по себе. Но возможно, что именно память о Новочеркасске определила мирный исход событий девяностых. Свидетель расстрела, один из мальчишек с городской площади Новочеркасска, не исполнил преступный приказ у Белого Дома в августе 1991-го, – его звали Александр Лебедь.
И если современная власть «проколется» как в Новочеркасске, подняв например время выхода на пенсию и одновременно к примеру увеличив продолжительность рабочего времени, то она получит такой Новый Новочеркасск, что мало её не покажется. Народ наконец то размажет по стенке, уже так доставшую всех власть.
Казак Гудвин.
